Мы во времени с тобой не совпадаем,
Твои годы быстроногее моих,
Как секунды они мерно исчезают,
Как мгновенья тают в радостях былых.
Ты опередил меня во времени,
За тобой стремиться, не догнав,
Я девчонка с вечно сбитыми коленями,
Взгляд мужской твой и наивен и лукав.
Ты живёшь порою так стремительно,
На пол жизни от тебя я отстаю,
Трепет строк вдыхаю упоительно,
Миражи любви возвышенной ловлю.
Безнадежно от тебя опять отстала,
Полдень у тебя, мой день лишь начат,
И безжалостных минут мне снова мало,
Жизни ход нам не дано переиначить.

Сальери ночных своих снов,
Попутчик таланта непризнанный,
Но звуки звенят в унисон,
На звёздные ноты нанизаны,
Летит песнь души легка,
И ветру ее не догнать,
Дрожит от предчувствий рука,
Талантом уже мне не стать.
Сальери ночных миражей,
Что в звуки судьбы вплелись,
А звёзды со стуком драже
Срываются звонко вниз.
И сыплется звездопад
На кроны седых тополей,
И ноты звучат невпопад,
Но кажется, так важней.
Сальери ночных тревог
И призрачных вдохновений,
Стремился душой, видит бог,
Попасть в такт прекрасных видений.
Пускай не судьба, не звенит
Та дивная песня души,
Рождается трепетный стих
В часы предрассветной тиши

Так трепетен твой поцелуй,
Как жаль, он не мне уготован,
Слова рикошетом пуль,
И я вновь ознобом закован.
Я кожею вновь ощутил
Твоих мотыльков полет,
Несчастен кто не любил,
Влюбленный - он все поймет

Пусть будет общим этот град - Иерусалим,
Религий много, но так мало веры,
Я проповедую один закон лишь - мир,
Что прогоняет прочь военные химеры.
Пусть будет небо общее для всех-
Такое нежно-неизбывно голубое,
В него глядясь, мы позабудем грех,
Поймав поток безбрежного покоя.
Пусть будет солнце яркое всегда,
Не задымленное военными пожарами.
Сияй же вечно, наша светлая звезда,
Сверяя путь свой с древними скрижалями.

А зори там вновь зажигаются
Как будто бы в память о них...
Как жаль что война не кончается,
Вновь бедствий бушует вихрь.
И где-то другие девчонки
Под пули бегут в атаку,
Фигурки такие тонкие...
Заря пламенеет маком...
И где-то солдаты другие
Сражаются, стиснув зубы,
О Боже, ты всем помоги им,
История после рассудит...
Пошли им терпенья и мужества,
Дай силы людьми остаться
В руинах былого содружества,
И в память былого братства.

Купидон пронырлив чрезвычайно,
И тебя уже он заприметил,
Думаешь, летит стрела случайная,
Занесло ее порывом ветра?
Нет, прицел не сбит,
расчет сугубо точный,
Хотя кажется - любовь та не нужна,
Бьёт стрела без промаха, подвздошно,
И в предчувствии уже дрожит рука.
И душа от счастья расцветает,
Раньше не случалось с ней такого,
Тает от восторга, замирает
От порывов чувства колдовского.
Купидон же может спать спокойно-
Справился с мишенью на "отлично",
Сон же вновь теряют все влюбленные,
То проблемы их сугубо личные.

Затмения мгновение, озарения -
Вот такое оно, вдохновение?
Всплеск эмоций и фраз скольжение,
И причудливых сцен видения?
В небеса полет иль притяжение-
Это тоже оно, вдохновение?
И обрывки предчувствий и смыслов,
И поток нескончаемых строк,
Это силы как-будто высшие
С души нежной взимают оброк.
Это черти душой колобродят,
Не давая ночами уснуть,
Это трепетная мелодия,
И тернистый непройденный путь.
Это святость, и грешность это,
И эмоций пьянящий всплеск,
Вдохновенье - стезя поэта,
Слов пришедших на ум бурлеск.

Ты лучший из многих, ты лучший,
Такого и выдумать сложно,
С чертами, тебе лишь присущими,
С объятиями невозможными.
С несбыточностью желаний,
С непройденностью дорог,
Ты главное испытание,
И самый желанный итог.
В моих неслучившихся встречах
Я вновь угадаю тебя,
Печали унылого вечера
Частицу твою хранят.
Ты лучший из многих, ты лучший,
Неузнанный, но родной,
Не данный мне богом попутчик,
Но снов моих странных герой

Я черпаю ладонями искринки звёзд ночных,
Что плещутся в мерцании прибрежного прибоя,
Ровнее до рассвета задышит сонный бриз,
И воздух насыщается предчувствием покоя.
В часы ночного бдения луна ступает плавно
По бархату небесному, отсвечивая глянцем,
И писком комаринным вновь наполняя плавни,
И гальки перестук как кастаньеты в танце.
Скользит за горизонт свеченье лунной тропки ,
По ней бы пробежаться тревожно босиком,
На крайней точке моря остановившись робко,
И после резко ввысь отчаянным рывком.
Ночное послевкусие разбавленное нотками
Тех ароматов пряных, что в полдень незаметны,
Ах эти ночи летние, какие вы короткие!
Зажечь уже готовятся пурпурные рассветы

Свечи догорают,плача воском на пол,
Быстро застывают эти света капли,
Пламя то затихнет,то опять взметнется,
И опять слезинка
Искоркой прольётся...
Свечи догорают,сумрак подбирается,
Ближе чьи то тени,занавес качается.
Резкий порыв ветра
Задувает свечи,
Темноте кромешной
Длиться до рассвета.
А с зарёю солнце
Мир зальет лучами,
И зачем те свечи
Слезы источали?
В битве с темнотою
Вечно побежденные,
И пустой подсвечник,
Воском убеленный.
Но частичка света
Ослепила ночь,
Темени кромешной
Отступить пришлось.
Пламя свечки робкое
Сумрак прочь прогнав,
Мир наш защищает
От полночных чар.

Утренний солнечный зайчик
Прыгнул вдруг мне на подушку,
Весёлый шалун и обманщик,
Прижался бочком теплым к ушку.
Погладил по щечке нежно,
Прильнул к губам в поцелуе,
Скользнул по вихрам небрежным,
Искринки и блики рисуя.
Тепло подарил и улыбку,
Включив настроенье чудесное,
Прогнав сновидения зыбкие
Прыжком по стене как по лесенке.
И на потолок взобравшись,
Устроился посередине,
Как лампочка настоящая
Зажёгся средь мрака уныния,
Его без следа прогоняя
Своим жизнерадостным светом,
И новый денёк прославляя
Лучами волшебными лета.
И мне на мгновенье поверилось
Что снова вернулся август,
И солнцу вновь сердце доверилось,
Лелея любовь и радость.

Совсем забросила меня гулена-Муза,
Ни ночью не дождаться, ни в ярком свете дня,
Порой заскочит на пол часика поужинать,
Как дело до стихов - "сама, сама, сама"...
Готовлю я, конечно, очень вкусно,
Бесспорно, даром этим Музу привлекла,
Но тяготею к вдохновенному искусству,
Мне рифмы интереснее чем мясо иль свекла.
Состряпать борщ могу с закрытыми глазами,
Шедевр кулинарии даже Муза оценила,
Но нет чтоб расплатиться за ужин тот стихами,
Умчится не прощаясь, мне ж грустно и уныло.
Забросив все дела, готовлю угощения,
Не выходя из кухни и дни и даже ночи,
Голодная вдруг Муза, переборов сомнения,
Заявится с пожитками и жить со мной захочет.
С прикормленною Музой и я поэтом стану,
Ну, на худой конец, хотя бы поэтессой,
И речь моя польется шикарными стихами
Свежайшего и вкусного замеса.

времена,
дни нынче невесёлые,
Горестей чаша полна,
Радости прочь унесённые.
В сердце щемящая боль,
Иль то душа растревожилась,
Жизни нарушен покой,
Мысли печальные множатся.
Летняя благодать,
Прелести дивной погоды...
Только тоску не унять.
Что-то случится... Что же

Смутные времена...
Оно и понятно- война.
Смутные времена -
страхи закрались в души...
Смутные времена...
Как же нужна тишина,
Чтоб заглушить могла
бряцание оружием.

Мы начнем сочинять о любви
В полумраке притихших комнат,
Как бумага квадрат
простыни,
Белизною со снегом поспорит
Почерк тела порывист и смел,
Страсть диктует законы жанра,
Стон, сорвавшись, ввысь улетел,
Прорываясь сквозь плен покрывала.

Мы поставим спектакль любви,
Репетиций ведь было немало,
Лицезреть зеркалам одним,
Закрепляем за ними то право.
Разыграем мы действо вдвоем,
Не нужны нам актеры иные,
И поверим друг другу без слов,
Аплодируя громко любимым.

Расплавленный воздух втекает в открытые окна,
Безветрие полное, солнце в зените, в ударе,
В полуденный час вся округа затихла, оглохла
От волн, обдающих насыщенно яростным жаром.
И, кажется, в адское пекло ворота уже распахнулись,
И пышет оттуда пожаром пылающих душ,
Не скрыться в тени разогретых безудержно улиц,
Уже не спасает холодно пронзительный душ.
А это лишь первые ласточки знойного лета,
Как пылко о нем мы мечтали в годину зимовья лихую,
Дождались, случилось - согреты мы и разогреты,
И, кажется, варимся медленно всмятку, иль даже вкрутую.

Белый шахматный ферзь,
Я всего лишь убитая пешка,
Защищая тебя, в поединке мне пасть довелось.
Только ты не заметил малышку, сраженную первой,
Тобой двигал азарт, нарастала спортивная злость.
Разыграл комбинации, в бой посылая фигуры,
Под прикрытием их нападал сам, разил не щадя,
За твоею спиною король слабовольный, понурый,
Защищать ты обязан его, защитил бы меня.
Хоть простая я пешка, но сердце во мне королевы,
Что готово пожертвовать жизнью во имя любви,
Но в толпе белых пешек, о ферзь, ты меня не заметил,
Подвиг мой совершен, но тебя он и не удивил.
Ты велик, и подвластна тебе вся игра на ристалище шахматном,
Ты привык смерть других принимать как моменты игры,
Бой закончен, противник поверженный матом.
Что же дальше? Другая доска ради славы войны?

Крылом взмахнешь,как будто в даль маня,
Печальная и трепетная птица,
И растворишься в
дымке октября,
Весною чтоб в полете возродиться.
Забрезжит горизонт неясным светом,
Как будто о тебе напоминание,
Явись ко мне нежнейшим первоцветом ,
Ведь не для нас разлуки и прощания.
И звон колоколов в рассветный час,
И эхо чистым звуком улетает,
Когда ещё судьба сведёт вновь нас?
Твой силуэт за кромкой дали тает.
Я буду вспоминать тебя во сне,
Я буду звать тебя безлунными ночами,
Прийдёшь ко мне черемухой в окне,
Прекрасными душистыми цветами.
Не избежать нам встречи вновь с тобой,
Она предписана судьбою неслучайно,
В степных просторах иль в глуши лесной
Идём к друг другу через вехи испытаний.

Зеркала... Какие тайны вы храните, зеркала?
Зеркала... Что прочитать мечтаю в вашем отражении?
Поверхность лучезарна, в ней
оптики игра,
И чувств, и взглядов наших преломление.
Зеркала... Вас разгадать пытаюсь вновь и вновь,
И разглядеть стараюсь что-то в вашей глади,
Вы отражаете надежды и любовь,
Но иногда и скорбь потерь, судьбы преграды.
Зеркала... Вы напророчьте мне удачу и успех,
И счастье светлое лучистое большое,
Смотрюсь я снова в вас, уединяясь от всех,
Тону я в омуте зеркального покоя.

Дожди - это слезы богов,
И плачут они о нас,
Мир продан давно с торгов,
Огонь Прометея погас.
Дожди заливают землю
И маленький наш городок,
А боги, наплакавшись, дремлют,
И миру давно вышел срок.
А мы лишь пытаемся выжить,
Спасаясь от ливня потоков,
И души промокшие выжать
Слезами немого пророка.
Залитые водами мысли,
Иль что-то покрепче то было,
И планы спасенья бесчисленны,
Но сами себя утопили.

Млечный путь устилает небо,
Протоптали дорожку ту звёзды,
Может сказка, а может небыль,
Но поверить в мечтанья сложно.
На минуту глаза лишь зажмурю -
Замечтавшись, покой теряю,
Ночь опять звездопад нарисует,
Что срывается с неба стаей.

Я ночами по небу гуляю,
Как по кочкам, по облачкам прыгая,
Я любовный дурман наливаю,
Звёздными что искрится брызгами.
Пригуби тот напиток чудесный,
Коль понравится - выпей до дна,
Хоровод из неяд бестелесных
Взор твой кружит и сводит с ума.

Приколдую тебя слов слиянием,
Что стихами порой называется,
И неярким луны сиянием,
Что сквозь тучи вдруг проявляется.
И расплещется чувство дивно
До краев из налитого кубка,
И в небесных бескрайних равнинах
До утра растворимся будто.

Шепот пустых площадей,
Свет, пожирающий мрак,
Это в театре теней
Спектакль перешёл в антракт.
Холодные вспышки ламп,
Реклама пестрит неоново,
Бреду я как комедиант
На выход свой для поклона.
И занавес темный задвинет ночь,
Прервав шквал аплодисментов,
Растаял их шум, уносимый прочь
Порывом угрюмого ветра.
И до утра тишина площадей,
Безмолвие переулков,
И тень ускользает, бегу я за ней,
Не слыша шагов своих гулких.

Этим солнечным днём мы умрем?
Мы уйдем!
Что почувствовать сможем
при этом?
Распадемся на атомы,
полыхая огнем,
Разнесет нас порывом
ветра...
Этот солнечный день так хорош
для того,
Чтобы напрочь с Землею
проститься.
Взрывом нас вознесет
на крыло облаков,
Растворяя в небесных
частицах...
Этим солнечным днём
позабудут о нас.
Мы исчезнем,
как будто и не было
Этих губ, этих рук,
и сияния глаз,
Будут судьбы писаться
набело.
Черновик неудачен,
его зачеркнет
Залп ракеты иль бомбы
разрыв...
Мы - бездарные люди,
и нам не везет,
Нас по новой напишет
мир

Поэт - творец, ваятель, скульптор строк,
В нем мастерство смешалось с вдохновением,
Поэзия взимает гармонии оброк,
Тем больше он, чем выше статус гения.
Поэт - актер, он ту играет роль,
Что продиктует образ стихотворный,
Он то паяц, то вдруг в нем жив король,
Причудам вдохновения покорный.
Словесный грим наложен так искусно,
И ты поверить в сотый раз готов
Тем всплескам виртуознейшего чувства,
Вникать что заставляет в общность слов.
Вплетает фразы он канвою в текст сюжета,
Плетенью кружев мастерство его сродни,
Строкой ажурною обласкана, одета
Его поэзия, в ней светлые штрихи
Перемежаются с таинственным и темным,
Вуалью черною струящихся стихов...
Ремесла все поэзии покорны,
Она владычица и повелительница слов

Ты рождён был щенком белоснежным,
Добродушная милая псина,
Но хозяева,вдоволь натешившись,
Вдруг на улицу тебя выгнали.
Оказался один- одинешенек
Среди жизни жестокой реальности,
В любом доме ты гость непрошенный,
Не привыкший искать пропитание.
Решил с горя прийти к стае волчьей,
Не случилось хорошее-
Будь по плохому,
Иль прикончат ударом точным,
Иль ,жалея, поделятся пищей и кровом.
В стане хищном научишься жить по-волчьи,
Оскалом звериным щетиниться в драке,
Собачьей душе смириться придется,
И жизни отсчёт от атаки к атаке.
За место под солнцем,за вкусный кусочек,
За то чтоб всё было как волку положено,
Ведь видов борьба- это тема бессрочная,
Ведь сколько тех видов уже уничтожено.
Клыки отрастить крепче стали каленой,
И глаз ледяной как прицел автомата,
И сбросить оковы морали условной,
Всё- хищник готов,
В горло вцепится брату.
А то что так тошно и некуда деться-
Завой на луну полуночной порою,
Сорви свою злость на том кто поменьше,
И в волчьей толпе уж не будешь изгоем.
Когда ж преуспеешь в тех жестких забавах,
Свое преимущество схватками вырвав,
Тебя вожаком посчитают средь равных,
Ты станешь звериным героем- кумиром.
А счастье? Прибавилось ль счастья от этого?
В борьбе постоянной забыл ты о радости,
Заноет душа от тоски по светлому,
Затянет вожак песнь ночную жалостно.

Вечерний полумрак меняет наши лица,
Темнеет за окном и свет мы не зажжем,
Твой силуэт размытый очень близко,
И в темноте почти что не знаком.
Я буду заново узнать тебя пытаться,
Вдыхая запах полный грешных грез,
Рукой к лицу неспешно прикасаться,
Ища черты любимые до слез.
А ты молчи, твой голос мне подсказка,
Я наугад придумаю тебя,
Ты принц прекрасный,вышедший из сказки,
Или злодей похитивший меня.
И увлечемся мы игрою этой,
Все поменяв и все домыслив вновь,
Чужие, слившись воедино до рассвета,
Родные,обманувшись темнотой

Трепет рук твой, мерцание тела,
И глаза с поволокой так близко,
Ночь союзниками нас сделала
В этой битве любовно изысканной.
Мы чужие по духу и жизни,
Мы прохожие друг для друга,
Только страсть повенчала нас прежде,
Чем рассудок опомниться смог бы.
Это химия, импульс желания,
Грех падения,взлету подобный,
Это сладостное проявление
Зова плоти, природой дарованный.
Вспышка страсти, минута слабости,
Уступившая обстоятельствам,
Наслаждаемся тела радостью,
Утром после во всем раскаемся.

Мы все висим на ниточках у Бога,
Он кукловод извечный, по всему,
Он выбирает каждому дорогу,
Даёт по женщине, по дому, по коню.
Нам лишь идти, из рук Его не рваться,
За нити не тянуть, не торопить,
Хотя так хочется чтоб было сразу счастье,
Хотя так хочется, лишь наслаждаясь, жить.
Одернёт Он движеньем лёгким нити,
Тех кто решил в пути без Бога быть,
Прекрасна жизнь, и каждый день - открытие,
Но бунтарей так просто уронить.

Я по краю Вселенной бродила,
А, возможно, ещё и дальше.
Оставляя близких могилы,
Убегала от страха и фальши.
Я скиталась по краю Галактики,
Надышавшись космической пылью,
И с судьбою играла не в фантики,
Ненавидела и любила.
В запредельных глубинах космоса,
Тех, что могут ночами сниться,
Я бежала на звук его голоса
И боялсь остановиться.
И проснуться, от грез встрепенувшись,
Обнулить все свое сознание,
И уже никуда не вернуться,
Вновь ушедшая без прощания.

Я тебя нарисую мелом
На асфальте у самого дома,
Будешь выполнен в цвете белом,
И я тебя полюблю такого.
Угольком я тебя нарисую
На стене у подъезда нашего,
И такого тебя разлюблю я,
Не нужны чернота и сажа мне.
Если б было бы всё так просто
Враз любить- разлюбить по желанию,
Не страдала б душа так остро,
А я вела бы урок рисования.

Я уйду, не прощаясь, в вечер,
А, быть может, рассветной порой,
Догорают оплывшие свечи,
И душа обретает покой.
Не дождался... Знать не судилось,
Не пришлось мне тебя узнать...
Сколько встречных в тебя рядилось,
Но душа отказалась принять.

Гулкий топот по мостовой
В тиши ночи яснее слышен,
Вероятно,идут за мной,
Караул расстрельный все ближе.
Приговор знаю свой давно,
И обжалованье не светит,
Смерть стучится в мое окно,
Ночь тепла на исходе лета.
В эту ночь умереть не жаль,
И с погодой не
вышло промашки,
Выйду я как ходили встарь,
Распахнув на груди рубашку.
Воздух полным глотком наберу,
Посмакую...какая малость!
Я пред жизнью в большом долгу,
Не имел,не хотел,не сросталось.
А теперь все уже позади,
Один шаг только и остался,
На меня из прицела глядит
Пуля,метит чтоб ей достался.
Я навеки уж твой,погоди,
Дай вздохну напоследок глубоко,
И скомандую пуле я- пли!
И рукою взмахну раньше срока.